- Это не Америка. Это Европа. Это Италия. Здесь все курят. Везде и всегда, -- надменно поясняла красивая флорентийка, хозяйка отеля, надменной же клиентке-американке. Американка демонстративно вцепилась в ручку чемодана, а синьора пренебрежительно ломала бровь и роняла пепел на полированную поверхность стола. Обе они смотрели друг на друга, как на полуголого дикаря, требующего подать к обеду свежеоторванную голову свежепойманного младенца.
Муж хозяйки отеля с восторгом наблюдал за происходящим, подмигивая супруге, энергично затягиваясь самокруткой и разве что не пуская дым в форме сердечек. На пальцах у него были тяжеленные перстни-печатки, а у его жены на груди -- колье из плоских золотых пластин, своей массивностью оттеняющее изящность её шеи.
Это было 17 лет назад, и с тех пор я помнила, что европейцы, вернее, итальянцы, а точнее, флорентийцы очень уважают золото и покурить.
Муж хозяйки отеля с восторгом наблюдал за происходящим, подмигивая супруге, энергично затягиваясь самокруткой и разве что не пуская дым в форме сердечек. На пальцах у него были тяжеленные перстни-печатки, а у его жены на груди -- колье из плоских золотых пластин, своей массивностью оттеняющее изящность её шеи.
Это было 17 лет назад, и с тех пор я помнила, что европейцы, вернее, итальянцы, а точнее, флорентийцы очень уважают золото и покурить.
Приятно было в этом году обнаружить, что ничего не изменилось.
